Не забыть нам песни бардов. Цикл эссе - Ирене Крекер

Не забыть нам песни бардов

Цикл эссе

Ирене Крекер

© Ирене Крекер, 2017

© Валентин Васильевич Кузнецов, дизайн обложки, 2017

© Ади Гамольский, фотографии, 2017

© Алексей Гольянов, фотографии, 2017

© Олег Кадинский, фотографии, 2017

© Александр Комиссаров, фотографии, 2017

© Александр Макаревич, фотографии, 2017

© Антон Савельев, фотографии, 2017

© Исаак Фельдман, фотографии, 2017

© Рустам Ахметзянов, фотографии, 2017

Редактор Валентин Васильевич Кузнецов

Корректор Валентин Васильевич Кузнецов

Архивная Служба Авторской Песни, г. Москва Пётр Трубецкой

Обладатель личного архива бардов Олег Игоревич Трофимов

ISBN 978-5-4483-6581-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогой читатель!

Вот уже четверть века я проживаю вдали от родных мест. Вслушиваясь в давно знакомые мелодии и поэтические строки, погружаясь всё более и более в русскую действительность и культуру периода так называемой «оттепели» в советской стране, я ощутила свою сопричастность к явлению бардовской песни и поняла, что тепло родного очага распространяется по всей планете независимо от того, где ты находишься и каким воздухом дышишь. Я также осознала, что не смогу оставаться равнодушной к судьбам талантливых интеллигентных людей, чьё творчество до сих пор пробивает себе дорогу в литературу.

Я знакомлю тебя сегодня, мой дорогой читатель, с моей точкой зрения на описываемые события и предлагаю выработать свою. Как известно, музыкально-поэтическое творчество – особый вид искусства, который пробуждает мысли и чувства, помогает открывать истины, воспитывает нравственные качества.

Ещё обращаю твоё внимание на то, что в книге я использую большое количество цитат из песен моих героев. Обычно, когда делятся впечатлениями о песнях, то используют короткие или развёрнутые цитаты. Но я не смогла удержаться и отступила от всех канонов. Часто затрудняясь определить точный жанр написанного текста, я почти ощущала присутствие барда рядом: на сцене, у костра или среди друзей в одной из московских квартир, или в клубе авторской песни. В такие моменты я не могла избежать искушения дать текст полностью. Рука не поднималась портить песню, разбивая её на цитаты. И таких случаев в книге немало.

Заранее прошу извинения у авторов и их наследников за такую вольность. Пожалуйста, считайте, что я даю не публикацию песни, а цитирую барда, воспринимая его песенное творчество во всей совокупности через фрагмент одной или нескольких песен.

Книга адресована широкому кругу читателей: и тем, кто знал и знает бардов, и тем, кто был свидетелем описываемых событий. Она интересна также для начинающих, пробующих себя в поэтическом и музыкальном творчестве, и для тех, кто пытается найти правильные ориентиры, свой путь в жизни.

Просто о сложном

Знаете ли Вы что-то об авторской песне? На такой вопрос многие, особенно из тех, кому за пятьдесят, не задумываясь, ответят утвердительно. И перечислят фамилии нескольких известных бардов: Галич, Окуджава, Высоцкий, Визбор, Ким, Городницкий, Берковский, Никитин, Митяев…

Знатоки же назовут гораздо больше персоналий – авторов-исполнителей собственных песен. Но мало кто согласится пояснить суть авторской песни как особого явления культуры и вида искусства.

Не случайно на одном из песенных фестивалей Сергей Никитин заметил: «Все мы, здесь собравшиеся, знаем, что такое авторская песня, но как только кто-то начинает формулировать – сразу попадает впросак»1. Вот и Дмитрий Антонович Сухарев, на стихи которого Виктором Берковским, Александром Дуловым и Сергеем Никитиным создано множество прекрасных песен, сегодня считающихся «классикой», на риторический вопрос: «Так что же такое авторская песня?», доверяя интуиции и «не мудрствуя лукаво», предлагает весьма простой ответ: «К жанру авторской песни относятся произведения, которые 1) признаны своими в Государстве КСП и 2) созданы и/или исполняются бардами. Мне нравится такое определение. Оно просто, полно, исторично. Оно снимает сложные технические вопросы, позволяя обойтись общедоступными средствами». И далее известный поэт поясняет, что под Государством КСП он понимает «главную среду бытования авторской песни», а потому, «кого считать бардом (и бардом какой категории), относится к компетенции Государства КСП. Так что нам с вами можно не брать в голову»2. Нетрудно заметить, что в такой постановке наличествует факт признания самого явления, но присутствует рекомендация: не углубляться в познание его сути, в раскрытие секрета его неожиданного успеха в прошлом. Не столь далёкого от нас по историческим меркам, но, тем не менее, отдалённого более чем полувековым интервалом.

Правда, это – мнения самих создателей песен, которые назывались сначала «туристскими» и «студенческими», потом «самодеятельными». И наконец стали именоваться авторскими.

А что по схожему поводу думают исследователи-гуманитарии, те, что сами песен не сочиняют, но стремятся пытливо подойти к обозначенной проблеме, причём – с теоретическим уклоном?

Вот три разновременных высказывания, самое раннее из которых принадлежит музыковеду В. А. Фрумкину, участнику Всесоюзного семинара по проблемам самодеятельной песни (1967).

В программном докладе «Музыка и слово» выпускник теоретико-композиторского факультета Ленинградской консерватории призывал: «Давайте браться за комплексный подход к песне. <…> Пока что до сих пор нет ни одной ещё серьёзной работы в Советском Союзе, да и очень мало за рубежом, в которой бы анализировалось не так, как вот литературоведы проходятся очень уверенно по текстам, музыковеды анализируют интонации и ритм. <…> Но давайте попробуем всё-таки соединять одно с другим»3.

Спустя двадцать лет литературный критик Е. А. Сергеев в статье «Многоборец» (1987) отмечает: «Но вот жанр в целом так до сих пор и остаётся неузаконенным. <…> Жанр не узаконен культурно. В абсолютном большинстве статей <…> о родовых, жанровых свойствах – речи нет»4.

А сегодня – в новом столетии – музыковед и культуролог Л. И. Левин в докладе «Проблемы методологии изучения авторской песни», сделанном им на первой в своём роде Международной научной интерактивной конференции «Авторская песня: вчера, сегодня. Завтра?»5 с удивлением констатирует: «За полвека изучения авторской песни мы, в сущности, так и не знаем, что мы изучаем. Что предмет наших постоянных тревог и исследовательских побуждений? Может, мы ищем не там, где следует, а там, где светлее, веселее, привычнее? Может быть, мы берём не те инструменты для того, чтобы найти то, что мы хотели бы найти? А может быть, вообще ищем не то…»6

Думается, в словах Л. И. Левина нет чего-то парадоксального. По-видимому, для системного осмысления авторской песни в плане проблемно-методологическом необходима некоторая временная дистанция исследователя от активного периода становления этого феномена русской песенной культуры. И как знать, возможно, недалёк тот день и час, когда кем-то будет заявлена платформа, фундамент, парадигма либо ещё нечто научное в отношении системного исследования авторской песни как культурного феномена. И, наверное, с раскрытием смысла словечка «жанр», часто произносимого применительно к авторской песне как понятия само собой разумеющегося, к сожалению, без какого-либо пояснения.

Но, как известно, время не ждёт, а потребность поделиться собственной точкой зрения на всплеск самодеятельного песенного творчества, пришедшийся на 1950—1960 года, есть. Если, всё-таки, попытаться?.. Нет, не искать математически точную формулу, а отважиться погрузиться в тонкости этого процесса, пусть не строго научно, а как-нибудь попроще.

И вот человек, проживающий уже в новом столетии, одержимый ностальгией длительного нахождения вдали от родных мест, вдруг обретает потребность погружения «всё более и более в русскую действительность и культуру периода так называемой „оттепели“ в советской стране». И человек этот, ощущая «свою сопричастность к явлению бардовской песни», скорее всего не вдруг, а закономерно, понимает, «что тепло родного очага распространяется по всей планете независимо от того, где ты находишься и каким воздухом дышишь». И тогда этот человек для изучения-исследования «своеобразного творчества поэтов-шестидесятников», песни которых волновали «ещё с детских и юношеских лет», выбирает чувственно-эмоциональный метод, приправленный наблюдением и сосредоточением. Желая таким путём поделиться со своими современниками, людьми разных увлечений и возрастов, радостью восприятия глубины мыслей и чувств этих старых по возрасту, но по-прежнему живых песен. Живых той особенностью, что отличает подлинное искусство от сиюминутных поделок.